|
Русские деревенские сказки. Славянское фэнтези
В писательской кухне для каждого жанра есть свой рецепт. Славянское фэнтези не исключение. С одной стороны, главные составляющие — историко-мифологические данные: предания, былины, мифы. С другой — стандартные фэнтезийные каноны: любовь, приключения, странствия. От пропорций, в которых смешиваются эти ингредиенты, и зависит конечный результат.
Основателем жанра славянского фэнтези можно назвать сам народ. Уже в сказках и былинах присутствуют главные жанровые признаки. Это и герои — Илья Муромец с Добрыней и Алешей (они же Арагорн с Леголасом и Гимли), и злодеи — Кащей Бессмертный (этакий Саурон). Это и орки-половцы, и Тридевятое царство-Мордор. Да и сюжетные цели похожи: “Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что”. Славянский фольклор так и просится улечься в фэнтезийные рамки. Неудивительно, что вслед за волной героического фэнтези с Запада на одной шестой части земной суши забился ручеек фэнтези местного, славянского. Со временем он превратился в полноводную реку и даже разделился на несколько потоков — о них сегодня и пойдет речь.
Серый Пес и его спутники
Признанный флагман славянского фэнтези — Мария Семёнова. Она далеко не лидирует ни по тиражам, ни по числу книг, но блестящий стиль писательницы, умение выстроить сюжет, выписать персонажей и гармонично свести историю и выдумку завоевали Семёновой первое место в сердце каждого любителя жанра. В 1995 году книгой “Волкодав” она познакомила нашего читателя с последним воином из клана Серых Псов.
Если в основе львиной доли “традиционного” фэнтези лежат легенды артуровского цикла, то “Волкодав” покоится на совершенно иной культурной традиции. В аррантах, веннах, вельхах, сегванах несложно разглядеть знакомых со школьной скамьи варягов, греков и славян. Быт, нравы, антураж — все это частью взято из истории, частью заимствовано из мифологий других народов, а частью и придумано — но историческая составляющая в книгах Семёновой всегда на ведущем месте.
Сюжет “Волкодава” также выстроен не по классическим канонам. Герой не стремится на протяжении всей книги к конечной цели (в данном случае, мести), а напротив, начинает с ее исполнения — и пытается жить дальше. Понять самого себя, осознать свое места в мире. Есть здесь и нескончаемые приключения, опасности и испытания, обретение друзей и врагов. Нет — глобальных катаклизмов, абсолютного добра или зла. На первый план выступают люди, не то чтобы хорошие или плохие, а просто — каждый со своей правдой.
Вслед за первой книгой публикуются продолжение “Право на поединок”, приквел “Истовик-камень” о молодых годах Волкодава, проведенных в рабстве на подземных рудниках — время превращения молодого щенка в матерого пса. Завершают историю вышедшие в 2003 году романы “Знамение пути” и “Самоцветные горы” — расставив все по своим законным местам, наказав виновных и одарив правых исполнением заветных желаний. Точки поставлены, цели достигнуты, врагов больше нет, а есть только счастливая жизнь в перспективе. Возможно, выйдет и шестая книга, но, в любом случае, это будет вставной роман, описывающий еще один эпизод из богатой на приключения жизни Волкодава.
Тут бы и закончилась славная эпопея, если бы не бурный успех и орда последователей, трудами которых появился масштабный цикл “Мир Волкодава”. Павел Молитвин в сборнике “Спутники Волкодава” описал предыстории друзей и соратников главного героя. Его же перу принадлежат романы “Ветер удачи”, “Путь Эвриха” и “Тень императора”, где рассказывается о приключениях близкого друга Волкодава Эвриха — странствующего ученого, географа, бытописателя. Андрей Мартьянов добавил циклу эпичности: в его книгах “Время беды”, “Последняя война” и “Эпоха бедствий” говорится о Последней войне и спасении мира от чуждого и злобного существа. Алексей Семёнов избрал главным героем дальнего предка Волкодава — художника Зорко из рода Серых Псов (книги “Травень-Остров” и “Листья полыни”). Отметилась в сериале и Елена Хаецкая (под псевдонимом Дарья Иволгина) — в ее романе “Степная дорога” описаны приключения друга Волкодава Селиха, освободившегося из Самоцветных гор.
Но романами о Волкодаве вклад Марии Семёновой в жанр не ограничивается. После успеха “Волкодава” написанные ранее произведения: “Валькирия”, “Лебединая дорога”, “Поединок со змеем”, “Хромой кузнец” и другие — стали автоматически причислять к славянскому фэнтези. Хотя сама писательница считает одни из них художественным пересказом скандинавских и славянских мифов, другие — историческими романами, а третьи — вовсе научно-популярными книгами. Например, энциклопедия “Мы — славяне!” впервые вышла в оформлении, почти неотличимом от серии “Русская fantasy”, а спустя несколько лет была переиздана под названием “Быт и верования древних славян”.
Возрожденные мифы
Другая писательница, чье творчество сочетает признаки исторических романов и славянского фэнтези, — Елизавета Дворецкая. Например, в центре книг “Ветер с Варяжского моря” и “Колодец старого волхва” — события 997 года, когда викинги напали на Ладогу, а печенеги осадили Белгород. Фэнтезийных же сериалов у Дворецкой два: трилогия “Князья леса” и многотомная эпопея “Корабль во фьорде”.
Сюжет “Князей леса” основан на противоборстве двух оборотней: Огнеяра — сына Велеса и Громобоя — отпрыска Перуна. Первая книга, “Огненный волк” (1997), посвящена Огнеяру, самопознанию его судьбы и места в мире среди людей, зверей, богов. Второй роман — “Утренний всадник” (2002) — рассказывает о любви смертного князя по имени Светловой и богини весны Лели. И, наконец, в третьем томе — “Весна незнаемая” (2002) — состоится встреча оборотней на фоне природных катаклизмов, вызванных страстным желанием князя задержать на земле свою возлюбленную богиню.
Цикл “Корабль во фьорде” — фэнтези скорее не славянское, а скандинавское, основанное на мифологии викингов. Эта эпопея интересна своей схожестью с “Волкодавом” Марии Семёновой. При совершенно ином сюжете и антураже — приблизительно одинаковая временная эпоха, похожие места, близкая манера письма. То же отсутствие глобальности, та же сосредоточенность на психологических и социальных вопросах.
На следующую ступеньку пьедестала мы попросим взобраться Ольгу Григорьеву с романами “Колдун”, “Берсерк” и “Ладога”.
Первый представляет собой фантастическую версию событий незадолго до крещения Руси. В борьбе за новую веру князь Владимир сталкивается с тяжкими препятствиями, чинимыми последователями языческих богов, и на помощь ему приходит молодой знахарь. В “Берсерке” главная героиня — словенская девушка — оказывается затянутой в круговорот невероятных событий и приключений. Третья книга — о войне между витязями Велеса из дружины Ладожского князя с безжалостным богом Триглавом. И все романы пропитаны атмосферой опасностей и неведомых страхов, наполнены мифическими существами, духами и ведунами.
Но не одни женщины умеют вписывать исторические реалии в фэнтезийный антураж. Из мужчин, которые делают упор на языческую мифологию, да еще и пишут красивым, но слегка тяжелым и тягучим старославянским слогом, примечателен Сергей Шведов. В его новом романе “Шатун” красочно описана языческая Русь, сильные и смелые герои, славянские боги, интриги, схватки и вражеские набеги. И в самом центре восстания славян против новой веры оказывается ведун Драгутин — то ли человек, то ли оборотень.
Славянские меч и магия
Один из самых плодовитых и разносторонних российских фантастов — Юрий Никитин. Его перу принадлежит множество книг в жанре славянского фэнтези, которые объединены в циклы “Гиперборея”, “Трое из леса” и “Княжеский пир”. Эти романы выделяются высокой динамикой, в них громадное количество боевых сцен, что позволяет отнести их к героической ветви жанра.
“Гиперборея” насчитывает три книги. “Ингвар и Ольха” рассказывает о вторжении на славянские земли племени жестоких руссов с целью создания царства Новой Руси. “Князь Владимир” — само собой, посвящен нелегкой судьбе этого самого князя. “Князь Рус” — история несчастных, но борзых сыновей князя, Чеха, Леха и Руса, изжитых из дома злобной мачехой. В основе этого романа — легенда о происхождении чешского, лешского (польского) и русского народов.
Цикл “Трое из Леса” самый масштабный — полтора десятка книг и трое главных героев: Мрак, Олег и Таргитай. Уже из названия очевидна завязка сериала: решили как-то эти трое выйти из леса и достичь края земли. Собрались и пошли, невзирая на опасности, и уже во второй том (“Трое в Песках”) влетели на ковре самолете, в третьем (“Трое и Боги”) спасают мир в борьбе с повелителями темных сил, к четвертому (“Трое в Долине”), сами становятся богами. В романе “Мрак” одноименный герой-оборотень начинает сольную карьеру, книга “Семеро Тайных”, посвящена одиночеству и ученичеству волхва Олега, а в “Изгое” он создает свой собственный мир. Теперь основная сюжетная линия переносится сюда: романы “Фарамунд”, “Гиперборей”, “Святой Грааль”, “Стоунхендж”, “Откровение”, “Башня—2”, “Зачеловек”.
Несложно заметить, что затянувшиеся приключения троих-из-леса (в ходе которых один становится богом, другой получает бессмертие, третий балуется созданием миров) куда сильнее напоминают западные сериалы героического фэнтези, чем того же “Волкодава”. Книги Юрия Никитина все дальше и дальше уходят от того вечного, доброго, славянского, которое с огромным трудом породили герои Семёновой и Дворецкой. Да и язык этих романов никак не претендует на звание великого и могучего. Тем не менее, тиражи свидетельствуют: героическая ветвь славянского фэнтези пользуется не меньшим спросом, чем “историческая”, и первую скрипку здесь играет именно Юрий Никитин.
Владигор на Княжеском пиру
Серия “Княжеский пир” появилась в смутные времена начала девяностых на волне обиды за Отечество. Обращение к славянским корням, воспевание могущества и былой славе Киевской Руси, отпор западным обидчикам — вот основные черты этой серии. Сам Юрий Никитин выпустил в цикле две книги “Княжеский пир” и “Главный бой”. Здесь присутствует около семидесяти былинных героев во главе с бессмертными Ильей Муромцем, Добрыней и Казариным под общим руководством князя Владимира. Их нелегкую борьбу с лютой нежитью, заморскими и степными врагами, магией темных сил и воспевают романы Никитина. Но главная заслуга писателя в том, что под эгидой этой серии он объединил более десятка авторов. На “Княжеском пиру” отметились Евгений Авдеев (“Цена чести”, “Небо в огне”), Дмитрий Гаврилов (“Дар Седовласа”), Вячеслав Грацкий (“Заговор древних”), Виталий Обедин (“Витязь князя Владимира”), Дмитрий Янковский, Александр Нуждаев, Владимир Перемолотов, Дмитрий Сорокин, Максим Мелехов, Василий Купцов и другие.
Другой крупный цикл славянско-героического фэнтези — “Летописи Владигора”, начало которым положил своими романами “Владигор”, “Тайна Владигора” и “Меч Владигора” Леонид Бутяков. Наверное, именно заглавного героя этого сериала — языческого князя, хранителя времени — можно со всеми вытекающими назвать русским Конаном. Помимо самого Бутякова, в “Летописях” отличились Сергей Махотин (“Владигор и Звезда Перуна”), Николай Князев (“Владигор. Римская дорога”), Валерий Воскобойников (“Война Владигора”), Сергей Карпущенко (“Маска Владигора”, “Месть Владигора”).
Не совсем славянское
Многие книги, несмотря на явное наличие славянского элемента, не вполне попадают в границы славянского фэнтези. Например, юмористические сериалы Михаила Успенского (о богатыре Жихаре) и Андрея Белянина (“Тайный сыск царя Гороха”) используют сказочный антураж, хотя с “Волкодавом” или даже “Владигором” их на одну доску не поставишь. Совершенно отдельная тема — “славянская хроноопера”, романы о путешествиях наших современников в былинную Русь: “Древнерусская игра” Арсения Миронова, “Новгородская сага” Андрея Поснякова, “Шаман всея Руси” Андрея Калганова, “Боярская сотня” Александра Прозорова. Наконец, близкий к завершению сериал “Осенний лис” о приключениях знахаря Жуги уводит читателя в мир западнославянского фэнтези, чем-то напоминающий книги Анджея Сапковского.
* * *
В относительно молодом жанре славянского фэнтези уже можно выделить две четкие подгруппы: “историческую” и героическую. Впрочем, развитие это довольно условно: в любой книге появляются и непредсказуемые развязки, и умопомрачительные интриги, и захватывающие повороты сюжета. Мир славянского фэнтези, возможно и не так многолик, как его старший западный брат, но, безусловно, по-своему оригинален и прекрасен.
Евгений Гарцевич. " Мир фантастики"
|
